В верховьях Онку-ях-реки, что в многоводную, многорыбную Обь впадает, семеро братьев живут, восьмая сестра. Братья, как горные скалы, как утесы речные, крепки. Сестра, как весенний цветок, нежна. Месяц такой красавицы не видал, солнце такой красавицы не видало. Длинные ее косы медными птичками-подвесками украшены. Повернет она голову, подвески звенят, будто птички поют.
Однажды младший брат поиграть вздумал. Взял лук, пустил стрелу, одну птичку-подвеску сбил. Девушка ничего не заметила, да братья смеяться над ней начали. Тогда она рассердилась, вырвала лук у младшего брата да так натянула тетиву, что лук пополам сломался. Старший брат вступился за младшего, тоже пустил стрелу, сразу семь птичек сбил.
Тут сказала девушка:
— За то, что вы моих медных птичек сбили, не будет вам удачи в охоте на птиц. А я с вами больше жить не хочу. Обидели меня — в лес от вас уйду!
Братья тоже обиделись.
— Ну и уходи от нас! — крикнули.
Ушла сестра. Братья за ней не побежали, не стали искать. Думали: походит по лесу, походит и назад вернется. А она не вернулась. Что с ней случилось, потом узнаем.
* * *
В смородиновом городке, на берегу многоводной, многорыбной Оби. Вищ-Отыр, молодой богатырь, жил. Однажды утром вышел он из дому, голову поднял, на ясное небо посмотрел. Видит, летит стая чернетей — уток-нырков, а с ними черный ворон Острый Клюв. Вищ-Отыр на землю кусок мяса бросил. Чернети мимо пролетели, черный ворон вниз спустился, мясо склевал. Потом сделал круг над головой Вищ-Отыра и сказал:
— Вищ-Отыр, славный богатырь, до какой поры ты здесь один гулять будешь? Послушай, что я тебе поведаю. В верховьях Онку-ях-реки семь братьев живут. С ними, восьмою, сестра жила. Такой красавицы солнце не видало, месяц не видал. Обидели ее братья, посмеялись над ней, медные птички-подвески с кос сбили. Ушла она от них в лес, а там ее лесной дух, трехсаженный Менкв-Ойка, схватил, к себе в городок унес. Вот бы тебе ее у менква отнять, самому на ней жениться!
Сказал так ворон Острый Клюв и дальше полетел.
А Вищ-Отыр загрустил, задумался. Домой не заходя, к старшему брату отправился.
Пришел к старшему брату, тяжелую дверь, из стволов лиственницы слаженную, распахнул, через порог переступил. Давно братья не виделись, поздоровались, сели, разговор завели. Вищ-Отыр рассказывает:
— Есть на свете красавица, семи братьев сестра. Такой красавицы солнце не видало, месяц не видал. Обидели ее братья, она в лес от них ушла, а там ее Менкв-Ойка схватил, к себе в городок унес. Вот на той красавице хочу я жениться. Что, старший брат, скажешь?
Старший брат не отвечает. Сидит, молчит, голову опустил. Пока молчал, три раза рыба в котле свариться могла бы. Наконец голову поднял, на младшего брата взглянул, сказал:
— Да ты знаешь ли, каков Менкв-Ойка, лесной дух? Страшен он. Ростом в три сажени, в обхват — три сажени. Кости его крепче железа, мышцы тверже камня. В городке его менквов столько, сколько муравьев на муравьище в жаркий день. Птица городок его из конца в конец пролететь не может, от усталости падает. Если человек посмотрит — края городка не увидит, взор на середине оборвется. Не ходи туда, головы не унесешь!
— Милый брат. — просит Вищ-Отыр, — а как же девушку без защиты у злого менква оставить?
Старший брат отвечает:
— Была у нес защита — семеро братьев, как горные скалы, как речные утесы. Сама от них ушла, сама виновата!
Вищ-Отыр рассердился, с места вскочил. Половицы под его ногами, как рыбьи ребра, прогнулись. Бросился к выходу, на пороге обернулся.
— Не человек ты — брус точильный! Ножи бы об тебя точить — вот как хорошо было бы! Камень ты!
Из дому выбежал, дверью хлопнул. Не будь она ладными руками сделана, в щепки бы разлетелись лиственничные бревна.
Вернулся Вищ-Отыр в свой городок, места себе не находит. Поставил варить оленью голову. Олень заколот в безлистное, осеннее время, когда звери жиреют. А сварилась голова, Вищ-Отыр куска проглотить не может.
— Не захотел брат помочь, один пойду! — сказал себе.
Пошел на берег реки, стал спускать на воду семисаженную длинную лодку. Только успел в нее сесть, прибежала на берег Вищ-Отырева сестра, схватилась за распорку на корме лодки.
— Милый братец, — кричит, — не езди! Куда ты один пойдешь? В дальнем месте убью тебя, в далекой стороне погубят тебя! Дома останься!
Вищ-Отыр ничего ей не ответил. Ударил громко звенящим железным веслом по воде, вырвалась лодка на середину реки, а распорка в руках сестры осталась.
Молодой богатырь сильно гребет, так сильно, что буря поднялась, гром загремел. В ближних селениях люди от ветра на землю попадали, в дальних селениях вверх глядит, удивляются, откуда гром гремит, когда в небе ясно.
Три дня, три ночи Вищ-Отыр так греб. На четвертый день городок лесного духа показался. Богатырь к берегу пристал, из лодки вышел, подумал:
«Если так пойду, увидят меня менквы!».
Обернулся рогатым оленем, немного пробежал, опять думает:
«У менквов зоркие глаза. Если долго так бежать буду, узнают меня!».
Ястребом обернулся. Два круга в небе сделал, вперед полетел.
Уже совсем близко Менкв-Ойки городок. Ястреб-Вищ-Отыр думает:
«И ястребом нехорошо! Если долго так лететь буду, догадаются менквы!».
Короткохвостой ящерицей обернулся, меж травинок, меж листиков скользит. «Так, пожалуй, не разглядят меня!».
Добежал ящерицей до ограды. Высокая ограда у менквов. Палисады в небо уперлись, вершинами за темные тучи задевают, нижними концами, верно, в подземный мир уходят. Нигде щелочки не найти, внутрь ограды не пролезть. Вищ-Отыр-ящерица в трещинку бревна забился, сидит. Потом так сказал себе:
— Долго ли мне сидеть? Чего ждать?
Стал он просить Верхнего духа:
— Верхний дух, пошли жару на семь дней, на семь ночей!
Услышал Вищ-Отыра Верхний дух, наслал жару. Такую жару, что листья на деревьях привяли, трава пожелтела, земля потрескалась.
Менквы старухи, менквы старики в городке ямы повыкопали, забрались в них. Молодые менквы в реке плещутся.
Вищ-Отыр все в трещине сидит — теперь знает, чего ждет. Как задумал, так и стало. На третий день спустились к реке из городка десять женщин. Девять из них женщины-менквы, среди них старшая — Менкв-Ойки сестра. Худая, длинная, и имя у нее длинное. Зовут ее: Сухая-Как-Под-Ветром-Качающаяся-Трава-Женщина.
А десятая… Не у менквов такая красота родилась! Глаза у нее как две спелых смородины, щеки румяные, косы до колен, на концах кос птички сидят, песни поют. Вот она — красавица, вот о ком говорил черный ворон Острый Клюв!
Стали женщины купаться. Наплескались вволю, вышли из воды, одеваются. Вдруг красавица вскрикнула:
— Кэй! Какой-то зверек мне в рубашку заполз!
А это Вищ-Отыр-ящерица заполз.
Схватила рубашку красавицы Сухая-Как-Под-Ветром-Качающаяся-Трава-Женщина, принялась трясти. А Вищ-Отыр уже иголкой обернулся, в рукав вкололся, крепко держится.
Оделись женщины, в городок уходят. Уже к воротам подошли.
Вищ-Отыр-иголка думает:
— «Чего дальше ждать? Что задумал, то делать надо!».
Выскользнул из рукава, упал на землю, в медведя превратился. Сгреб красавицу мохнатыми лапами и пустился бежать.
Долго ли, коротко ли бежал, добежал до своей лодки. Тут опять сделался Вищ-Отыром — богатырем, самим собой стал. Увидела его красавица, обрадовалась. улыбнулась ему.
Вищ-Отыр спрашивает:
— Куда лодку направлять? Хочешь — к братьям своим вернешься, хочешь — со мной поедешь, моей женой будешь?
Красавица отвечает:
— Куда ты. туда и я. Ты меня от злого Менкв-Ойки спас, я тебе верной женой буду.
Приплыли они в городок Вищ-Отыра. На другой же день Вищ-Отыр укреплять городок стал. В семь рядов палисады поставил, изнутри к ним завалы пристроил, чтобы удобнее было сквозь палисады стрелы пускать. Ведь не у кого-нибудь, а у Менкв-Ойки невесту отнял! Не простит тот обиды.
Ни много ни мало живет Вищ-Отыр с молодой женой, а только счастливо живет. Году не прошло, родился у них сын-красавец, будущий богатырь.
Смастерил Вищ-Отыр для сына берестяную люльку, жена люльку у окошка повесила.
Однажды качала она люльку и песню пела: